Есть ли в детских домах дети с вич
Содержание статьи
По закону. Россиянам с ВИЧ разрешили усыновлять детей
Владимир Путин подписал закон, который позволяет россиянам с ВИЧ и вирусом гепатита С усыновлять проживающих с ними детей. Теперь суды смогут отступать от Семейного кодекса, где перечислены заболевания, при которых люди не могут быть усыновителями или опекунами. Разбираемся, что поменяется в жизни ВИЧ-положительных россиян.
Фото: depositphotos/Satura_
На законных основаниях
Прежде чем закон попал на подпись президенту, 22 мая его одобрил Совет Федерации. А 21 мая приняла в третьем чтении Госдума.
Нововведение вносит корректировки в Семейный кодекс РФ. По нему приемными родителями не могут стать в том числе люди с туберкулезом, со злокачественными новообразованиями, наркоманы, токсикоманы и алкоголики. В этом же списке были и граждане с ВИЧ и гепатитом С.
Однако в 2018 году Конституционный суд откликнулся на жалобу одной ВИЧ-инфицированной женщины и установил, что запрет на усыновление детей больными ВИЧ или гепатитом С, если ребенок уже живет с ними из-за семейных обстоятельств, неконституционен. А в Семейный кодекс были внесены соответствующие поправки.
Кроме того, еще в 2017 году в СМИ появилась информация о планах Минздрава разрешить ВИЧ-инфицированным россиянам усыновлять детей или брать их под опеку. В ведомстве тогда рассказали, что нововведение предусмотрено Государственной стратегией противодействия распространению ВИЧ-инфекции в стране на период до 2020 года. В этом документе отмечается, что в обществе нужно сформировать среду, которая бы исключала дискриминацию людей с вирусом иммунодефицита.
В мечтах о детях
Суд в Балашихе разрешил ВИЧ-инфицированной женщине усыновить ребенка
Принятию закона предшествовали несколько судебных процессов, привлекших к себе внимание СМИ. Так, семейная пара из Балашихи долго не могла завести детей. В 2012 году отчаявшаяся женщина обратилась в медицинское учреждение, но вместо помощи была заражена ВИЧ и гепатитом С. В итоге она окончательно утратила возможность стать матерью.
На помощь паре пришла сестра зараженной женщины. В 2015 году она выносила и родила малыша, который генетически приходился ребенком ей и мужу больной. Но когда бесплодная мать решила усыновить кроху, ей отказали из-за ВИЧ-инфекции. Женщине пришлось судиться за право стать матерью выношенного для нее ребенка. Все это время малыш жил с ней. Наконец, после вмешательства в 2018 году Конституционного суда ей разрешили усыновление.
Похожая ситуация около 10 лет назад сложилась в Казани, где ВИЧ-положительной женщине не давали усыновить двух родных братьев после смерти родителей. При этом у нее уже были двое собственных детей.
Фото: Портал мэра и правительства Москвы
Реакция общества
Некоторые россияне отнеслись к новому закону настороженно. «Бедные дети! А если ВИЧ-инфицированный родитель умрет года через два? Опять в детский дом? И ведь этим легко заразиться», – возмущается в одной из социальных сетей Елена.
Ее мнение поддержал пользователь Ильдар, задавшийся вопросом, сколько лет живут люди с ВИЧ и гепатитом С. «Полстраны теперь будет инфицированных», – убежден Лев.
Двадцать первый век на дворе, у всех есть интернет с доступом к полезной информации, а у нас как в темные века считают, что ВИЧ и гепатит чуть ли не по воздуху передаются. Стыдно за людей.
Лайма
пользовательница интернета
Еще одна женщина возразила противникам нового закона, что современная терапия позволяет больным «жить долго и полноценно». И болезни в быту незаразны.
«Мне 23, у меня четыре родных брата и две сестры. Когда мне было 15 лет, родители взяли приемных детей. Я болен ВИЧ с одного года из-за переливания зараженной крови. По сей день в семье не было ни одного случая заражения от меня. Так что теперь, мне нельзя, по-вашему, оформлять приемную семью?» – написал Радимир.
Все как у всех
Директор Федерального методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский заверил, что «в быту ВИЧ действительно не передается». «Тут не должно быть никакого беспокойства. Есть еще волнения, что родители с этой болезнью рано умрут и ребенок осиротеет. Но сейчас средства лечения от ВИЧ-инфекции, которыми обеспечивает пациентов наше государство, достаточно эффективны. Средняя продолжительность жизни таких людей теперь такая же, как и у всего остального населения», – уверен эксперт.
Он подчеркнул, что органам опеки важно смотреть, пьет человек, употребляет наркотики или нет. А сама ВИЧ-инфекция, по его мнению, не может никаким образом быть фактором, ограничивающим права больных. «Если ребенка хотят усыновить добропорядочные люди, и у них только ВИЧ, то их ни в чем ограничивать не надо», – отметил директор центра по борьбе со СПИДом.
Даже если не принимать профилактических мероприятий, риск рождения больного ребенка у родителей с ВИЧ невелик: не более 35 процентов. Сегодня беременным инфицированным женщинам дают препараты, которые сводят риск рождения ребенка с ВИЧ к нулю. А сейчас создался парадокс. Рожать детей ВИЧ-положительным можно, а усыновлять – нет.
Вадим Покровский
директор Федерального методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом
Фото: depositphotos/VitalikRadko
Покровский считает, что в стране есть «психологический порог», через который еще предстоит перешагнуть. «Сейчас ВИЧ уже достаточно изучен, его можно отнести к категории малоопасных заболеваний. Достаточно просто объяснять людям, как не заразиться», – констатировал эксперт.
В свою очередь, депутат Госдумы от «Единой России», доктор медицинских наук и замглавы думского комитета по охране здоровья Николай Говорин подчеркнул, что принятие нового закона давно назревало, этот вопрос «обсуждался на заседании комитета». Он также считает, что парламентариям стоит пойти дальше и разрешить гражданам с ВИЧ усыновлять не только уже проживающих с ними детей.
Мы гарантируем, что ВИЧ-инфицированные не представляют угрозы для детей. Риска заражения в быту нет. Мне кажется, что ограничений в праве на усыновление для инфицированных граждан быть не должно. Им нужно позволить усыновлять детей из разного рода социальных приютов, интернатов.
При этом, по его словам, стигматизация больных ВИЧ и гепатитом С в обществе сильно их травмирует. Поэтому важно проверять их психическое здоровье перед усыновлением. Депутат подчеркнул, что сегодня неинфицированных потенциальных родителей также проверяют психологи и психиатры.
По словам Говорина, большая часть заразившихся ВИЧ – люди, которые ведут нормальный образ жизни, не употребляют наркотики и получили вирус через гетеросексуальные половые контакты. «Когда человек социально полезен, психически здоров, но, к сожалению, в такую ситуацию попал (заразился ВИЧ. – Прим. ред.), дополнительно его ущемлять и ограничивать в правах неправильно. Нужно относиться к таким людям как к обычным гражданам. Тем более, что сегодня наука доказывает, что риска заражения детей нет», – уверен парламентарий.
Правда и мифы о ВИЧ
Фото: depositphotos/zhykova
Директор Федерального методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский посетовал, что многие люди до сих пор не знают, как передается болезнь.
«Заразиться ВИЧ можно через шприцы и незащищенный секс. К сожалению, у нас принято думать, что болезнь может передаться только при случайном половом контакте. Часто люди начинают совместную жизнь, думая, что партнер здоров. Так и заражаются. Прежде чем отказаться от средств предохранения, заводить детей, важно сначала обследоваться обоим», – считает Покровский.
Он подчеркнул, что можно «с ВИЧ-инфицированными обниматься». Через посуду, пищу, предметы или воздух болезнь не передается. Эксперт добавил, что почему-то многие боятся, будто ВИЧ переносят комары, но это не так.
«К сожалению, сейчас во всем мире есть дискриминация людей с ВИЧ. Важно, чтобы люди перестали умирать от СПИДа. Еще нужно, чтобы прекратились новые случаи заражения. Если все будут обучены и не будут рисковать, то все будут здоровы. И лечить никого не придется. Также необходимо стремиться к устранению дискриминации ВИЧ-положительных людей», – заключил Покровский.
Источник
«Настенька прелесть, но у неё ВИЧ». Как живут инфицированные детдомовцы
Настенька рассказывает о себе интересные, необычные вещи. Общение с девятилетней третьеклассницей отличается от привычного разговора с девочкой-сиротой, ждущей своих приёмных родителей. Настя предлагает показать свой тайничок — среди веток, на толстом старом дереве. Оно растёт позади детского дома. Девочка легко забирается на ближайшую массивную ветку и что-то нашёптывает на ухо одному из гостей. Потом снимает с руки браслет из резиночек, который сама сплела, и протягивает ему в подарок. Легко спрыгивает с ветки и торопится назад, в группу. А ещё Настя очень любит рисовать. Девочка показывает удивительно правильное, логически обоснованное здание, в котором, как она представляет, на каждом этаже будут жить она, её родители, собака и кошка. Настенька — удивительный, потрясающий, глубокий, интересный ребёнок. Усыновители должны в очередь стоять, мечтая заполучить такую славную дочь. Но есть одно но. У Насти — ВИЧ.
Настенька участвует во всех конкурсах и побеждает. Фото: Из личного архива
«Мы долгое время держали в секрете информацию, что часть наших детей имеют этот диагноз, просто говорили, что есть дети с инвалидностью, — рассказывает директор учреждения Марина Ушакова. — А потом совершили, как я это называю по аналогии с другим решающим шагом, — «каминг-аут». Рассказали не только шефам, друзьям, но и другим о нашей большой тайне».
Детей с ВИЧ перестали бояться брать в семьи. Фото: Скриншот
Главное — толерантность
В этот детский дом я попала случайно. По просьбе благотворительного фонда, чтобы вместе с видеооператором приготовить видеоанкеты детей для потенциальных усыновителей. «Тут такое дело, — прошептал мне голос в телефонной трубке, — у нас есть своя съёмочная группа, но она отказалась ехать в этот детский дом, когда узнала, что там дети с ВИЧ».
Конечно, я согласилась. Никогда не вникала в особенности жизни людей и детей с этим диагнозом, но о том, что он не передаётся воздушно-капельным путём, знают все. А органы опеки и сотрудники детдома до сих пор расстроены и растеряны отказом моих коллег с телевидения. Насколько надо быть тёмным и непросвещённым, чтобы не приехать и тем самым лишить детей с диагнозом В23 (именно такой код классификации имеет ВИЧ) надежды попасть в семьи к любящим родителям.
Это и есть самая главная проблема, по словам директора детского дома, — воспитание толерантности по отношению к детям с ВИЧ-положительным диагнозом.
«Наше общество не готово к этой информации, — рассуждает Марина Ушакова. — Хотя вроде и поток большой, и просветительская работа, и волонтеры задействованы, и фонды благотворительные. Это всё на расстоянии. А когда сталкиваются вплотную, начинается ступор».
Ушакова приводит пример. На днях в одном из детских домов региона, не специализирующихся на этой категории болезни, появился воспитанник с ВИЧ. Взволнованные педагоги тотчас позвонили ей: «Как быть? Лето, столько комаров! Да он нас всех тут перезаражает». Если взрослые, умные, с высшим образованием, работающие не первый год с детьми, достаточно знающие о жизни люди не знают пути передачи ВИЧ-инфекции, о чём можно говорить?
Директор и сотрудники постоянно подчёркивают: ребёнку и с диагнозом, и без должно быть легко и комфортно жить в учреждении. Необходимо исключить целиком и полностью травлю, негативное отношение, обзывания со стороны сверстников, воспитателей и других взрослых. Марина показывает доклад, который готовила на крупный специализированный съезд в области борьбы со СПИДом — «Создание условий для успешной социальной адаптации, преодоления стигматизации и дискриминации воспитанников с ВИЧ-инфекцией в условиях детского дома». На десятках листов — формулировки того, что педагоги делают ежедневно, ежесекундно, чтобы таким детям, как Настя, жилось комфортно.
Ребёнку должно быть комфортно, независимо от ВИЧ-статуса, жить на Земле. Фото: Скриншот
Одни из первых
Первые дети были зачислены в учреждение в 2007 году. Именно тогда в стране впервые остро встала проблема устройства в интернатные учреждения детей-сирот, охваченных эпидемией ВИЧ-инфекции. Малыши подросли, и их дальнейшее пребывание в системе учреждений здравоохранения стало проблематичным. В Челябинской области на тот момент было 55 детдомов, но ВИЧ-положительные сироты нуждались в постоянном наблюдении в СПИД-центре, который находится в самом Челябинске. Нормативных указаний по уходу и организации помощи таким детям не было даже на федеральном уровне, и поэтому региональные власти решили объединить всех детей с таким диагнозом в одном детском доме, чтобы ребятам было проще получать необходимую терапию.
Первых четырёх ВИЧ-положительных детей в возрасте от 4 до 7 лет и 15-летнего подростка, инфицированного от внутривенного употребления наркотиков, разместили в отдельной группе, на создании которой настаивали и медики. Сейчас все дети с этим статусом живут в разных группах, вместе со здоровыми сверстниками. Последних в детском доме, кстати, в два раза больше.
В 2007 году на фоне активного муссирования в СМИ и умах обывателей фразы «СПИД — чума XX века» в сознании россиян любая информация о ВИЧ рассматривалась в контексте чего-то ужасного, маргинального и смертельного, а людей с положительным статусом воспринимали как касту отверженных и опасных для остальных. Чтобы развеять эти страхи, руководителю детского дома и представителям здравоохранения области пришлось поработать как с персоналом учреждения, так и с самими воспитанниками. В первую очередь, весь персонал детского дома подписал договор о неразглашении врачебной тайны. От нянечки до воспитателя — никто не имел права обсуждать диагноз детей с ВИЧ при других воспитанниках. А специально приглашённый для этого врач из СПИД-центра не только оказывал на месте консультации самим больным детям, но и разговаривал с взрослым персоналом о путях передачи ВИЧ, его опасности и мифах вокруг болезни.
Детских домов по стране сотни, но с ВИЧ-инфицированными воспитанниками немного. Фото: АиФ-Челябинск/ Фото Надежды Уваровой
«Кто не готов, до нас не доходит»
За всё время существования учреждения через него прошли 25 детей с этим заболеванием. В семьи из них попали 7 детей. Причём статистика красноречива: за период с 2007 по 2011 годы не было направлено под опеку или усыновление ни одного ребёнка со статусом ВИЧ. Только в 2014 усыновили троих, в прошлом году — двоих. Сегодня эти дети живут в любящих семьях и проходят пожизненную терапию.
«Случайных людей здесь нет, — говорит Марина Ушакова, — только те, кто взвесил все за и против, прошёл обучение, собеседования, медицинскую комиссию и в итоге принял в семью такого ребёнка. Кто не готов, до детдома даже не доходит. Например, потенциальный усыновитель увидел фотографию или видеоанкету миленького мальчика, старательно рисующего машинку или прыгающего через скакалку. Ребёнок понравился, человек начинает наводить справки в органах опеки, где с ним можно познакомиться. Узнаёт о диагнозе — и всё, сразу отказывается. В детдом он не приходит. Но есть исключения. Это те семь семей, что осчастливили «статусных» детей».
Это экспресс-тест на ВИЧ. Фото: Из личного архива
Кто, если не мы?
Марина Ушакова соглашается, что с такими детьми непросто, но уверена, их не надо бояться. «А разве со здоровыми легко? — задаёт вопрос директор детского дома. — Конечно, с теми, что больны, предстоит, помимо прочего, ещё постоянный приём лекарств, посещение больниц, СПИД-центра, сдача анализов. Некоторые принимают таблетки нехотя, это ведь дети. Кто из них любит пить лекарства? Даже просто во время простуды, чтобы заставить малыша или школьника принять сироп или таблетку, нужно потрудиться. А здесь — иной случай. Чтобы ребёнок вовремя принял лекарство и не выплюнул его, нужно контролировать. От этого реально зависит его жизнь».
А вообще, они такие же дети, как и здоровые, которые любят и хотят играть, заниматься спортом, веселиться, развиваться, участвовать в мероприятиях. Есть, конечно, некоторые ограничения. Допустим, все праздники в учреждении заканчиваются до 19 часов — после этого идёт приём лекарств. Детям не положены сильные физические нагрузки, однако одного больного мальчика, грезящего футболом, всё же устроили в секцию, и он занимается. Пусть он и не займёт призовых мест, не станет олимпийским чемпионом, но мечта ребёнка сбылась.
И ещё один вывод. Страшный, но напрашивающийся сам. А кто виноват в том, что эти дети носят страшный диагноз? Только мы, взрослые. Абсолютное большинство из них заразились перинатальным путём — во время родов от больной матери, не проходившей никакой профилактики во время беременности. Единицы подростков заразились во время укола, при употреблении внутривенных наркотиков, опять же при попустительстве или без надзора взрослых. Есть и заразившиеся половым путём. Знаете, как? Их изнасиловали ВИЧ-положительные взрослые.
Источник
Из детского дома в семью – только с ВИЧ?
Действительно ли сейчас люди, желающие взять в семью ребенка из детского сиротского учреждения, могут стать приемными родителями (усыновителями) только ребенка с ВИЧ? Тем более что, согласно классификации ВОЗ и Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу, в 20 регионах России эпидемия ВИЧ достигла высшей, генерализованной стадии. Эту информацию сообщила старший научный сотрудник Федерального центра по борьбе со СПИДом Наталья Ладная на V Международной конференции по ВИЧ/СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии. Отвечают люди, связанные с темой семейного устройства.
Родителям стоит готовиться самостоятельно
Александр Гезалов, общественный деятель, эксперт по социальному сиротству:
Александр Гезалов
Это неправда, что детей без ВИЧ сегодня в семью не возьмешь. У нас много сирот с другими диагнозами и без них.
Сейчас законодательство расширило возможности для взятия детей-сирот в семьи. Но порой всё очень индивидуально. К примеру, лучше брать в семью ребенка с ВИЧ, если у приемных родителей есть ВИЧ или дети с таким же диагнозом, чтобы понимать, как ухаживать за таким ребенком.
Нет противопоказаний брать из детских учреждений любых детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья). Есть законодательные ограничения для потенциальных приемных родителей – например, психическое нездоровье, наличие судимости. Но уже и с погашенной судимостью можно брать ребенка в семью (понятно, в зависимости от того, по какой статье была судимость).
Надеюсь, что общество уже созрело для того, чтобы брать детей с расщеплением позвоночника (спиной Бифида), синдромом Дюшена, слабослышащих, слабовидящих, с другими заболеваниями. Но таким родителям нужно готовиться самостоятельно: занятия школы приемных родителей не всегда могут раскрыть медицинские аспекты ухода за ребенком с ОВЗ. Кому-то приходится пройти спецкурсы или курс жестовой речи, например.
Система принятия ребенка в семью сегодня очень упрощена
Елена Грушина, директор АНО «День Ы», приемная мама:
Проблемы усыновить ребенка без ВИЧ нет. Для чего обозначать как проблему то, что не является реальностью? Есть совершенно разные дети, детей с ментальными нарушениями, детей с ДЦП также очень много, мы же не выделяем проблему их устройства как особенную, хотя, конечно, таких детей берут в семью меньше других, относительно здоровых.
Елена Грушина
Но то, что детей с ВИЧ берут меньше? Нет такого. Среди моих знакомых приемных родителей есть и опекуны, и усыновители, и их дети, пришедшие в семью совершенно разными, с ВИЧ, с другими диагнозами, совсем без диагнозов…
Предположить, что детей с ВИЧ стало больше, чем раньше, конечно, можно. Но точно не настолько, что невозможно усыновить ребенка без ВИЧ. Опять же, если судить по опыту принятия, и особенно усыновления, окружающих меня приемных родителей, а их немало.
На самом деле система принятия ребенка в семью сегодня очень упрощена, непреодолимых барьеров нет.
Практически каждый может стать приемным родителем, требования минимальны – наличие работы и постоянного заработка, рассчитанного исходя из возможности обеспечения каждого члена семьи прожиточным минимумом, наличие квартиры, относительное здоровье, не обязательно идеальное, отсутствие судимости за тяжкие или особо тяжкие преступления. Но, к сожалению, до сих пор у нас почти никто не занимается нормальной полноценной подготовкой приемных родителей, и потому очень много кандидатов в приемные родители ищут здорового ребенка младшего возраста.
Во многих школах приемных родителей нет основного, а именно работы относительно того, какой конкретно ребенок лучше может быть принят семьей, каков его возраст, пол, а это важно. Каждый кандидат сам рисует себе образ будущего дитяти, и очень часто люди проводят годы в поисках здорового младенца. Может быть, они и взяли бы ребенка постарше, с медицинскими диагнозами, но никто им не объясняет, что это возможно и как с ним жить дальше, никто не вводит в школы приемных родителей медицинские блоки, просвещения относительно неопасности и несуровости некоторых диагнозов нет.
Одно название уже может отпугнуть. Что за этим названием – родители могут даже не подозревать, часто не интересуются, или боятся не справиться. Но за этим страхом очень часто стоит незнание и неинформированность.
Мне странно слышать, когда люди говорят: «Нам не дают ребенка».
Детей у нас дают практически всем, если нет, конечно, объективных препятствий, прописанных законодательно. Дают одиноким мамам, одиноким папам, в неполные семьи, в съемную квартиру, нет никаких непреодолимых препятствий принятию ребенка для обычного гражданина.
Так что если всё-таки кому-то отказывают в выдаче заключения о возможности быть усыновителем или опекуном, надо уточнять почему, каждый случай индивидуален, и, скорее всего, причины есть. Чаще всего, когда люди кричат «мне не дали ребенка» и ругают органы опеки, оказывается, что последние в этой ситуации просто выполняют свои функции проверки кандидатов. Да, случаи недоработки тоже имеют место, но учитывая бум усыновительства в последние годы, я с пониманием отношусь к работе органов опеки, ответственность на них всё-таки лежит огромная. И да, бывают случаи, когда опека или директор детского дома не хотят отдавать ребенка, например сложного по здоровью или со сложным характером, хотя все документы у кандидатов в порядке. Беседуют, настаивают на предварительном гостевом.
Такие ситуации очень часто преподносятся общественности как «кошмар, опека и директор не хотят, чтобы дети уходили в семьи». Общественность поднимается на бой с нерадивыми сотрудниками опеки и нехорошим директором, хотя не в каждом таком случае стоит помогать в скорейшем переходе ребенка в семью. Иногда действительно стоит прислушаться к людям, работающим в системе устройства, поскольку не стоит забывать, что детей возвращают.
Со всем этим бумом усыновления и опеки детей решаются брать люди, совершенно не подготовленные, поэтому много вторичных возвратов. И работники органов опеки могут просто видеть – человек явно не готов к приемному родительству, а потому – отказывать. Хотя, повторяю, отказы в выдаче заключения на возможность быть опекуном или усыновителем – это редкость.
Про искусственные препятствия
Диана Машкова, руководитель клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра», писатель:
Диана Машкова
Конечно, можно усыновить и ребенка без ВИЧ. В детских домах страны до сих пор огромное количество детей, преимущественно подросткового возраста. И по состоянию здоровья ребята очень разные, есть дети практически здоровые. Другой разговор, что усыновители и приемные родители за последние годы стали более подготовленными, многих, к счастью, уже не пугает ВИЧ. Помогает информированность, обмен опытом.
Могу сказать, что только в нашем клубе «Азбука приемной семьи» за прошедший месяц две семьи приняли детей именно с таким диагнозом.
Что касается искусственно создаваемых препятствий – они всё еще возникают там, где сотрудники детских домов недобросовестно относятся к своим обязанностям. Не желают отпускать детей в семьи, видимо, боясь лишиться работы.
Это могут делать разными, незаметными со стороны способами – например, детей отговаривают от идеи идти в семью, рассказывают, как им там будет плохо и каких льгот они лишатся. Отпугивают потенциальных родителей, рассказывая ужасы о детях. Часто многое не соответствует реальности. Отследить и отконтролировать подобные вещи сложно – никто не признается. Но свидетельства очевидцев есть.
Сирот по всей России много…
Алексей Рудов, руководитель Программы «К новой семье» (программа содействия развитию семейных форм воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, БФ «Семья»):
Алексей Рудов
На самом деле ВИЧ-инфицированных детей не так уж и много и они находятся в специализированных учреждениях. Так, в огромной Москве для таких малышей хватило одного 7-го Дома ребенка, причем из них реально ВИЧ-инфицированных детей, наверное, процентов семь. Все остальные имеют ВИЧ-инфицированных родителей. А это не одно и то же.
Так что это просто дико – говорить, что невозможно взять в семью не ВИЧ-инфицированного ребенка.
Вообще мне всегда странно слышать, когда говорят, что сегодня трудно взять ребенка из системы.
Вот, допустим, приходит дама и говорит: «Не могу выйти замуж». Мы будем обсуждать, что у нас в стране мужчин стало мало, или разбираться с конкретным человеком, почему она не может выйти замуж. Может, она некрасивая или очень красивая, но она не обаятельна, или глупая, или зубы не чистит? Но на основании этих конкретных случаев всё-таки не стоит говорить, что все россиянки стали некрасивые и все – неряхи.
Я не наблюдаю никакого массового вала отказов потенциальным приемным родителям, которые хотят взять ребенка из учреждения. Да, учреждения иногда сопротивляются, пытаются сохранить себя. Но всё решается грамотностью тех, кто собирается стать приемными родителями. Всегда нужно разбираться предметно.
Да, сейчас в Москве, например, трудно найти маленького ребенка. Так в чем проблема – Россия большая и сирот в ней, к сожалению, много. А то сидят, бывает, люди и причитают: «Полгода не могу подобрать себе ребенка, сижу и жду, когда мне органы опеки позвонят, предложат». Подобным образом жалуются чаще те, кто на самом деле внутренне и не желает становиться приемными родителями. Вот и придумывают отговорки себе, причитая, какие они заслуженные и какие плохие органы опеки.
Подготовила Оксана Головко
Источник