Как встать на учет при вич

Я хочу, чтоб на мне эта цепочка остановилась

Мы начинаем публиковать ваши письма, истории, дневники. Все, с чем вам пришлось столкнуться, когда вы узнали о своем статусе, все, что вы пережили, как справились с этим. Первая история от Елены из Подмосковья.

О том, что я ВИЧ положительна, я узнала год назад, в феврале 2015-го. Я собирала госпитальный комплекс для плановой операции горнолыжной травмы, и моя терапевт сообщила, что мой тест на ВИЧ задержан. Шок, ступор, истерика, слезы… «Это какая-то ошибка! Это не может произойти со мной!» — крутилось в голове. Я сразу позвонила сестре и своему мужчине и все им рассказала. Родителям о диагнозе не сообщила — оберегаю. Их «свет в оконце», золотая медалистка, высшее экономическое образование, 14 лет успешной карьеры в банковской сфере — гордость, надежда и опора! И тут такой диагноз! Нет уж, пусть пока не знают. Помочь они мне никак не смогут, а только будут переживать.

Мы познакомились в начале 2014-го. Это с самого начала были «те самые серьезные отношения», о которых мечтает незамужняя 33-летняя барышня. Он сделал мне предложение, и я была счастлива, что наконец-то это ОН! На тот момент я находилась во власти стереотипа, что «приличные люди ВИЧ не болеют». Любовь надела розовые очки и отключила контроль. Мы стали пробовать зачать ребенка. Штамп в паспорте был уже формальностью. Он пошел тестироваться, и когда его анализ тоже задержали, я поняла — какой иммуноблот будет у меня. Положительные иммуноблоты пришли один за другим. Естественно мы хотели выяснить: кто кого? У меня подмосковная прописка, я встала на учет в СПИД-Центр, и выяснилось, что у меня 750 иммунных клеток и неопределяемая вирусная нагрузка, т.е. я фактически незаразна. А мой милый был прописан в регионе. В Московском СПИД-Центре ему отказали в постановке на учет, запрос в Департамент здравоохранения Москвы тоже пришел с отказом, ехать домой он не хотел, боясь огласки. И вскоре он загремел в больницу на Соколинку с легочным ЦМВ. Это уже был оппортунист. В больнице выяснили, что у моего милого СПИД: менее 200 СД4 и вирусная нагрузка более 100 тыс. Мы нашли ответ на вопрос «кто кого?» Ему сразу назначили терапию, вылечили ЦМВ. Я тоже параллельно занималась своим здоровьем.

Пока собирала анализы для операции травмы, выяснилось, что у меня небольшая гинекологическая проблема, тоже требующая хирургического вмешательства, и из-за которой у меня собственно не получалось забеременеть. Мой ВИЧ выловили в достаточно престижной московской сети клиник, где я обслуживалась по ДМС. Нет, с ДМС меня не сняли, но 90% врачей начали от меня шарахаться и старались побыстрее выпроводить меня за дверь. Я столкнулась с дискриминацией во всей красе. По ДМС в гинекологической операции отказали 6 московских больниц! Устно отказали.

На тот момент у меня не было сил бороться. Я находилась в стадии принятия диагноза, и мне просто хотелось решить проблему со здоровьем, чтобы впоследствии иметь детей. В итоге прооперировали меня по ОМС в моей районной больнице. Далее настал черед оперировать травму. В частной клинике, узнав о ВИЧ-статусе, мне отказали, но дали контакты заведующего травматологическим отделением одной из Московских больниц, где за меня возьмутся, за деньги, в конверте. Согласилась, заплатила, прооперировалась. А впоследствии научилась очень выборочно сообщать медицинским работникам о своем ВИЧ-статусе.

Менее, чем через неделю после задержки моего теста на ВИЧ, меня вызвал мой босс, и предложил расстаться по соглашению сторон с компенсацией под предлогом какой-то формальной причины. Это была неожиданность, неприятная неожиданность для меня, но я находилась в мучительном ожидании иммуноблота, и это показалось меньшей из зол. Я подписала бумаги. Я конечно же не могу ничего доказать, но сейчас, по прошествии времени холодным рассудком прослеживается взаимосвязь событий: возможно страховая компания «слила» информацию обо мне в службу безопасности или HR банка, а те, в свою очередь, дали команду уволить, но тихо, «без шуму и пыли». Сие останется недоказуемым предположением.

Вернемся к частному: знание диагноза только сблизило меня с моим мужчиной. Мы были уверены, что будем поддерживать друг друга и переживать все вместе. Очень хотели ребенка. Перелопатив интернет по теме ВИЧ, поняли, что у нас есть все шансы. Он принимал терапию, она работала. Осенью 2015-го он наконец-то решил вопрос с пропиской и встал на учет в СПИД-Центр. Бросил курить, полностью отказался от алкоголя, продолжал ходить в зал, прошел все необходимые плановые обследования. Его СД4 подросли до 300, а вирусная нагрузка снизилась до 6 тыс. Мои ноябрьские результаты радовали: вирусная нагрузка продолжала оставаться неопределяемой, а иммунный статус перевалил за 1400 клеток (если так пойдет и дальше, меня можно будет считать нонпрогрессором). Ничего не предвещало…

А в начале января его не стало. В медицинском заключении: вторичная кардиомиопатия. Ему было всего лишь 38 лет. Я осталась одна в 35 лет. С острым желанием иметь семью и ребенка, а лучше — детей. И с диагнозом. Придется все выстраивать заново. Говорят, все дается по силам… Когда наша РПЦ проповедует, что «верность единственному партнеру убережет вас от ВИЧ», я скажу — ерунда! Я почти 2 года была с одним-единственным мужчиной, я хотела от него ребенка, а получила ВИЧ. Убережет только презерватив и знание своего ВИЧ-статуса. Как бы там ни было (на роду наверное написано) сейчас я рада, что меня так рано обнаружили — я нахожусь под наблюдением инфекциониста, мой ВИЧ под контролем. «Блаженное неведение» приводит к СПИДу и распространению эпидемии. Еще я поняла, что в организме каждого человека ВИЧ развивается по-разному: кто-то за 3 года может свалиться в СПИД, а кому-то терапия не понадобится десятилетиями. Я знаю, что у меня ВИЧ, я знаю, что не опасна в быту для своих близких, и я сделаю все, чтобы цепочка остановилась на мне.

Источник

АРВТ без прописки. Конец мучениям?

Минздрав признал проблему с отказами в лечении ВИЧ из-за отсутствия регистрации. Ведомство утверждает, что уже подало в правительство пакет предложений, призванных решить проблему. Впрочем ни их текста, ни даже примерного содержания общественникам пока не представили.

Об этом сообщают активисты общественной организации «Пациентский контроль».

По их словам, еще 17 июля 2018 года организация направила в Минздрав РФ письмо, поводом для которого стали многочисленные отказы медицинских учреждений брать на диспансерный учет ВИЧ-положительных пациентов, из-за отсутствия у последних постоянной регистрации по месту фактического проживания. Современного аналога «прописки».

На практике это делает невозможным получение препаратов АРВ-терапии пациентом, постоянно проживающим в Москве, если прописан он в Новосибирске или Барнауле. «Ежегодно большое количество граждан Российской Федерации меняют место жительства, среди них есть люди, живущие с диагнозом ВИЧ-инфекция. Но в связи с отсутствием регистрации, им отказывают в постановке на учет. Проблема очень серьезная, так как в итоге пациенты вынуждены прекращать или прерывать прием АРВТ, — подчеркивает активистка движения «Пациентский контроль» Юлия Верещагина.

Причем дискриминация по региональному признаку, зачастую, оказывается односторонней. Как сообщил сайту СПИД.ЦЕНТР активист «Пациентского контроля» Александр Ездаков многие местные департаменты здравоохранения, как и столичный до 2013 года, до сих пор принимают иногородних пациентов по временной регистрации, если те напишут соответствующее заявление. И только московский отказывается: «В Москве встать на учет без «прописки» невозможно. Все просьбы отклоняются в 99% случаев», — подчеркивает активист.

Ситуация осложняется двояким административным положением профильных медицинских организаций, обеспечивающих терапию ВИЧ-инфицированным пациентам. По факту они исключены из общей системы ОМС, в отличие, например, от столичных поликлиник, куда встать на учет можно по временной регистрации. Деньги на их содержание выделяются сразу на двух уровнях: оплата работы специалистов идет за счет регионального , а снабжение лекарствами — федерального бюджета.

В своем недавнем письме активисты «Пациентского контроля» попросили Минздрав выразить свою официальную позицию: действительно ли отсутствие регистрации является основанием для отказа в диагностике и лечении ВИЧ-инфекции. И внести ясность в действующее законодательство: ведь формально, чтобы получить положенную по закону медицинскую помощь, от гражданина России требуется наличие лишь паспорта, СНИЛС и медицинского полиса, действующего на всей территории страны.

Ответ на обращение от министерства пришел в среду, 15 августа 2018 года. В нем ведомство сообщило общественникам, что «проанализировав ситуацию с отказами в оказании медицинской помощи», а также действующее законодательство, оно намерено представить в правительство свои предложения, предусматривающие «единые правила реализации государственных гарантий по лекарственному обеспечению антиретровирусными препаратами».

Как уверяет Минздрав, внесение изменений позволит решить проблему отказов в медицинской помощи. Впрочем, текста предложений, равно как и информации: на каком этапе их рассмотрение в правительстве находится сейчас, у активистов по-прежнему нет.

По словам Верещагиной, помимо проблем с «регистраций» в настоящее время, возникают опасения, что в связи миграцией пациентов, в одних регионах будет наблюдаться нехватка АРВ-препаратов, а в других регионах их излишки. «По идее препараты, при его переезде должны следовать за пациентом. На практике этого нет и в помине», — говорит Верещагина. Замечая, что появление в 2017 году Федерального регистра лиц, инфицированных ВИЧ, не изменило ситуации. Регистр был создан в целях организации оказания медицинской помощи, для обеспечения равных возможностей пациентов, независимо от места их проживания. Но на деле привязка пациента к региону и регистрации так и осталась не решенной.

по теме

Эпидемия

Статистика против Минздрава

Ранее проблема региональных ВИЧ-положительных пациентов в столице уже обернулась для властей скандалом. Статистика Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом, который является структурным подразделением Роспотребнадзора, по количеству инфицированных в столице, в 2017 году, неожиданным образом, оказалась более чем в два раза выше данных, которые привык озвучивать Минздрав.

Разница в цифрах, по мнению экспертов, в целом отражает число иногородних граждан, проживающих в столице, но не имеющих возможности получать АРВ-терапию.

Другой скандал, уже не связанный со статистикой, разгорелся, летом 2017 года, когда власти объявили о планах лишить Федеральный центр препаратов от ВИЧ, переведя его пациентов в городской центр, в системе Минздрава. Тогда это решение вызывало обоснованную критику, именно потому, что значительное число пациентов Федерального центра составляли иногородние граждане, не имеющие возможности встать на учет в региональном учреждении. В настоящее время центр занимается исключительно исследовательской деятельностью и не имеет возможности распределять АРВ-препараты среди пациентов.

Удастся ли сдвинуть проблему с мертвой точки на этот раз — неизвестно. Ранее решить проблему не удалось ни после поручения данного министерству еще Ольгой Голодец, ни после аналогичного поручения Дмитрия Медведева, главы российского правительства.

Источник

«Теперь все узнают?» Кому стоит и кому не стоит говорить о том, что у вас ВИЧ

Что делать, если у тебя обнаружили ВИЧ? Обязательно ли об этом сообщать работодателю? Имеют ли медсестры право рассказывать об этом близким и родственникам пациента? СПИД.ЦЕНТР суммировал опыт собственных публикаций о подобных случаях и вместе с юристом Людмилой Дець постарался разобраться, как выглядит ситуация с точки зрения закона.

Вот история, о которой мы писали около года назад: 18-летний герой, захотев «отомстить» своему бывшему, зашел в приложение для знакомств Hornet. Там он познакомился с 25-летним симпатичным парнем, «много татуировок, модная прическа, пирсинг», с виду его будущий партнер напоминал моделей для брендов а-ля Bat Norton.

Переписка оказалась недолгой, новый знакомый модельной внешности достаточно скоро предложил приехать к нему домой «выпить чаю». Выпили, поболтали, а затем «случился внезапный секс», партнеры не предохранялись. После этой ситуации парень-модель перестал выходить на связь. А восемнадцатилетний любовник, через некоторое время вернувшись в «далекий провинциальный город» к родителям, выяснил, что получил в результате того свидания ВИЧ.

В отчаянии он рассказал о случившемся бывшему, и оказалось, что с парнем-моделью тот тоже был знаком и тоже через Hornet. Как и некоторые другие ребята из их общего круга. Вирус в итоге получили четыре человека.

О том, что у него ВИЧ, «модель» не удосужился сообщить никому из них. Равно как и не посчитал нужным озаботиться контрацепцией. «По поводу мотивации «моего», тут есть два варианта. Вариант первый: потому что конченая мразь, — рассказывал потерпевший журналисту СПИД.ЦЕНТРа при личной встрече. — Вариант второй: стигма. То есть он просто боялся сообщить мне свой статус, потому что посчитал, что, как только я узнаю, пошлю его нафиг».

И это типичный случай. Иногда безответственность, а иногда и страх быть отвергнутым не позволяют человеку с ВИЧ предупредить о наличии вируса своего партнера. Впрочем, если речь идет не о партнере, а о стоматологе, который собирается удалить вам зуб? Работодателе, переживающем за «безопасность» клиентов? Кто имеет право знать, есть ли у вас ВИЧ, а кто такого права не имеет — стоит разобраться подробнее.

Общее дело

Первым делом любой ВИЧ-положительный человек, узнав о своем диагнозе, пишет расписку, что информирован об уголовной ответственности по 122 статье Уголовного кодекса РФ за заражение других людей.

Важно, что ответственность по ней может грозить человеку с ВИЧ, даже если его партнер не инфицируется. По букве закона решение о сексе принимают оба человека, и с противоположной стороны согласие должно быть не только добровольным, но и информированным.

Герой той публикации, на которую мы сослались выше, не стал в итоге подавать в суд на инфицировавшего его человека. Несмотря на то, что за пару месяцев он успел выяснить даже паспортные данные своего случайного приятеля, парень посчитал, что по правде виноваты в случившемся оба: никто ведь не мешал ему самому воспользоваться презервативом.

Впрочем, если бы полиция такое заявление получила, в качестве следующего шага правоохранительные органы вынуждены были бы заказать филогенетическую экспертизу, которая способна подтвердить, что вирус у обоих человек идентичен, и определить, в каком направлении произошла его передача. По результатам таких экспертиз суды нередко осуждают на реальные уголовные сроки. Новости об очередных процессах регулярно публикуются на нашем сайте.

Итак, чтобы обезопасить себя от уголовной ответственности, сообщать о статусе юристы советуют так, чтобы этому осталось хоть какое-то подтверждение. Скриншот переписки в мессенджере вполне подойдет. Главное, чтобы по ней было понятно, что партнера никто не вводил в заблуждение.

Помимо переписки юристы называют и другие методы. Доказательством вашей невиновности могут быть: разговор при свидетелях, запись на диктофон или видеосъемка. Можно подстраховаться и попросить у партнера расписку, что он осведомлен о наличии у вас ВИЧ-инфекции. Но это уже слишком. Впрочем, законодательно те способы, которым вы сообщаете партнеру о статусе, не закреплены. И закон позволяет сообщать в любой удобной для вас форме.

Обратная сторона медали

Важно и то, что по действующему закону предупредить о наличии вируса сразу после его выявления гражданин обязан не только нынешних, но и предыдущих своих сексуальных партнеров. Чтобы пресечь возможное распространение инфекции, если те уже имеют вирус, но не знают об этом.

Считается, что медработникам ВИЧ-положительный человек обязан сообщить источник заражения, если он ему известен, а также имена всех людей, которые могли заразиться от того же источника. Впрочем, если вы не желаете раскрывать фамилии, этого этапа вполне можно избежать. Благо, данный пункт регулируется уже не уголовным, а административным кодексом.

За сокрытие информации об источнике заражения, если он известен, предусмотрена административная ответственность. Штраф по статье 6.1 Кодекса об административных правонарушениях РФ варьируется от 500 до 1000 рублей. Если ВИЧ-положительный человек приходит в суд и говорит, что источник заражения не был ему известен, штраф в большинстве случаев не назначают, говорят юристы. Автоматом его выписывают только тем, кто не является в судебное заседание.

В отличие от сексуальных партнеров, извещать которых принуждает законодательство, никому кроме них гражданин не обязан сообщать о наличии у него ВИЧ-инфекции.

Позвонить и рассказать неформально об инфекции, кстати, в этом случае все же стоит. В то же время важно помнить, что среди стран, в которых передача ВИЧ считается преступлением, Россия и Беларусь лидируют по количеству законов, криминализирующих передачу ВИЧ. Причем, в Беларуси ситуация серьезно отличается от российской в худшую сторону. Так в братской республике недавно по аналогичной статье УК обвинили ВИЧ-положительную женщину, находящуюся в браке. Супруг не имеет претензий к ней и заявления в милицию не подавал, однако медицинское учреждение самостоятельно сообщило об этом случае в правоохранительные органы, и женщину все-таки осудили на 2 года условно.

Сплетни по цеху

Другая история, о которой ранее писал наш сайт, звучит так: Марина работала в крупном медиахолдинге и училась на факультете социальной психологии. О своем ВИЧ-положительном статусе она узнала в 2005 году, когда планировала беременность. Проявив ответственность, девушка сразу встала на учет, более того, в свободное время стала помогать другим женщинам, работая на телефоне доверия при местном центре СПИД.

Но поскольку СПИД-центр в их городе на тот момент только открылся, как-то раз туда приехали знакомые с Мариной журналисты и операторы делать репортаж. Они узнали женщину и спросили, что та делает в учреждении. «Я пояснила, что учусь на психолога, а тут прохожу практику на телефоне доверия», — рассказывала Марина. Однако встретившись с руководителем службы, корреспонденты выяснили, что все консультанты, работающие в организации, сами имеют положительный статус.

«В то время я была в учебном отпуске, на сессии, но меня срочно вызвали на работу. Я пришла к нашему директору. На тот момент мы уже семь лет работали вместе. Он начал с того, что доволен мной как сотрудником, что я отличный работник, прекрасная коллега, но мы вынуждены попрощаться», — вспоминала она. Как предполагает Марина, кто-то из журналистов разболтал обо всем в офисе. Так это или нет, неизвестно. Но когда женщина попыталась устроиться в другой медиахолдинг, через месяц ситуация с увольнением повторилась. Слухи быстро разошлись «по цеху». «Потом были другие организации и предприятия, но у меня уже был постоянный страх, что меня уволят. В нашем материальном мире, где жизнь состоит из счетов, оплат, чеков, компенсаций и кредитов, страшно остаться без работы», — отмечает она.

Право молчать

Сейчас Марина не рассказывает работодателям о своем статусе и, к слову, имеет на это полное право. В отличие от сексуальных партнеров, извещать которых принуждает законодательство, никому кроме них гражданин не обязан сообщать о наличии у него ВИЧ-инфекции. Более того, трудовая дискриминация при принятии на работу или в учебные заведения людей с ВИЧ и вовсе запрещена законом. Он не допускает увольнения с работы или отказа в приеме на работу человека с ВИЧ-инфекцией. Однако в законодательстве есть перечень профессий и должностей, на которых не может работать человек с ВИЧ.

Например, ВИЧ-положительным людям запрещено занимать должности в центрах переливания крови и в лабораториях, где сотрудники имеют непосредственный контакт с биологическим материалом. Более того, этот список чиновники постоянно норовят расширить: так, некоторое время назад Минтранс установил ограничение для людей с ВИЧ на работу авиадиспетчерами. Верховный суд постановил снять его. А чуть позже Росстандарт подготовил ГОСТ, по которому фотографы с ВИЧ не имели права фотографировать новорожденных. Только после общественного резонанса ведомство отправило ГОСТ на доработку.

Еще примеры? Осенью прошлого года Генпрокуратура предложила ужесточить требования для сотрудников прокуратур и не брать туда на работу людей с ВИЧ. А Минюст в декабре прошлого года предложил запретить ВИЧ-положительным гражданам работать судебными приставами. И пусть обе инициативы пока остались без последствий, ряд запретов до сих пор продолжает действовать. В чем логика подобных запретов? Дискриминационные законы, ограничивающие трудоустройство людей с ВИЧ, остались с тех давних пор, когда инфекция считалась смертельной, а эффективной терапии против вируса просто не существовало.

Юристы обращают внимание на то, что, по мысли закона, вследствие резкого ухудшения состояния здоровья гражданину может потребоваться перевод на какую-то более легкую работу. Это возможно, если человек занят физическим трудом или трудом, который требует очень большого внимания и концентрации, как, например, все те же авиадиспетчеры. Но на практике никаких «особых условий» людям с ВИЧ давно не нужно, с тех пор как современная терапия не подразумевает серьезных побочных эффектов, а случаи значительного ухудшения здоровья наблюдаются лишь у пациентов, не принимающих терапию вовсе, следовательно, большинство существующих доныне норм такого рода устарели.

Извещать работодателей не обязаны ни центры СПИД, ни другие медицинские учреждения, в которых врачам стал известен ваш статус. Не обязаны делать это и вы при приеме на работу. То же касается встреч с непрофильными врачами. По информации фонда «Позитивная волна», около 20 % стоматологических клиник Санкт-Петербурга отказывают ВИЧ-положительным пациентам уже на этапе записи на прием. Часто при заведении карты в регистратуре клиники вас могут попросить заполнить анкету. И, как правило, в этих анкетах бывает графа о ВИЧ. Что будет, если вы оставите ее незаполненной? Поставите ли вы этим в опасность врача? Безусловно, нет.

Как подчеркивают юристы, когда человек с ВИЧ приходит к врачам, не имеющим отношения к его заболеванию, как то к стоматологам, гинекологам и так далее, он может сообщить о своем статусе лишь по собственному желанию. Даже если у пациента определяемая вирусная нагрузка и теоретически передача вируса возможна, врач в любом случае после каждого пациента обязан стерилизовать инструменты, а если он не обработал их и кто-то заразился ВИЧ-инфекцией после ВИЧ-положительного гражданина, то вины пациента здесь не будет, это вина медработника, подчеркивают они.

Более того, по сути, с любым пациентом врач обязан работать так, как будто у того есть вирус, вне зависимости от наличия или отсутствия диагноза. Правила безопасности написаны для всех. А пациент может и сам не знать о собственном статусе.

Наказание для болтунов

И все же люди с ВИЧ действительно нередко подвергаются дискриминации. Прошлой весной мы писали о случае, имевшем место в Новосибирской области. В феврале 2018 года супружеская пара из Искитима, небольшого городка в этом регионе, решила усыновить мальчика из детского дома неподалеку. Из-за того, что у биологической матери ребенка был туберкулез, родителям сказали записать его на учет к фтизиатру. Но в процессе обследования выяснилось, что кроме прочего ребенок болен ВИЧ-инфекцией.

Извещать работодателей не обязаны ни центры СПИД, ни другие медицинские учреждения, в которых врачам стал известен ваш статус. Не обязаны делать это и вы при приеме на работу.

«Когда сына увезли в больницу, я зашла к знакомой. И чувствую, как-то она со мной не так разговаривает. Спрашиваю ее, в чем дело. А та отвечает: «Говорили тут в больнице про вашего новенького. Сказали, что у него ВИЧ, и что вы его из-за этого в областную увезли умирать»», — рассказывала тогда сайту СПИД.ЦЕНТР приемная мать. После того как ВИЧ-статус подтвердился, информация о нем по вине медицинского персонала просочилась вовне. В итоге все обернулось травлей несчастных приемных родителей, а семье пришлось покинуть город.

Насколько были правы болтливые медработницы?

Важно знать, что ВИЧ-статус относится к диагнозам, защищенным так называемой врачебной тайной. Статья 13 федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» однозначно говорит, что при обращении за медпомощью или при ее получении пациент автоматически имеет право на сохранение врачебной тайны. И если его диагноз разгласили должностные лица (врачи), они могут быть привлечены к ответственности.

К сведениям, составляющим врачебную тайну, относятся: информация о факте обращения за медпомощью, диагноз заболевшего, состояние здоровья пациента и иные сведения, которые были получены при его обследовании и лечении. За исключением нескольких случаев, вышеуказанная информация не может быть предоставлена без письменного разрешения пациента даже его родным и близким.

Круг лиц, которые обязаны хранить врачебную тайну, — это все медработники, врачи, медсестры, санитарки, регистраторы, студенты медицинских вузов, которые проходят практику в данной больнице, равно как и фармацевтические работники.

Сообщать же третьим лицам информацию врачи могут только в нескольких случаях:

1. Если это делается в целях обследования и лечения гражданина, неспособного выразить свою волю, например, извещение родственников о гражданине, который поступил в тяжелом состоянии комы, с целью организации ему лучших условий для медпомощи.

2. При угрозе распространения инфекционного заболевания. Здесь критерий для разглашения такой: несет ли данный клинический случай какую-то социальную опасность, если да, то в отношении больных инфекционным заболеванием принимаются меры в соответствии с положениями Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения.

3. На основании письменного запроса органов дознания, следствия и суда в связи с проведением расследования или судебного разбирательства либо по письменному запросу органа уголовно-исполнительной системы в связи с исполнением наказания и контроля в отношении условно осужденных лиц и лиц, освобожденных по УДО.

4. При выявлении ВИЧ-инфекции у лица, не достигшего 18 лет. В этом случае в обязательном порядке врач ставит в известность родителей несовершеннолетнего. Это случай, который не имеет исключений.

5. В целях информирования правоохранительных органов о поступлении пациента, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью был нанесен в результате противоправных действий, то есть когда у человека видны какие-то побои, раны.

6. Когда проводится военно-врачебная экспертиза по письменным запросам военкоматов, кадровых служб и военно-летных комиссий.

О том, что вы живете с ВИЧ, не имеют права, а значит, не должны знать, если вы этого сами не захотите, ни врачи, если их компетенция не касается инфекционных заболеваний, ни коллеги, ни работодатели

Что делать в случае утечки сведений, которые составляют врачебную тайну? Пациенты при подобном развитии событий могут пожаловаться руководству организации, сотрудник которой разгласил сведения, представить иск о возмещении морального вреда к указанной организации, подать заявление в полицию или прокуратуру с целью возбуждения уголовного дела в отношении лица, которое разгласило врачебную тайну, по 137 статье УК (нарушение неприкосновенности частной жизни). Должностные лица, которые разгласили врачебную тайну, могут быть также привлечены к гражданской ответственности по статьям 150 и 151 ГК РФ, если разглашение информации привел