Вич год назад не было
Содержание статьи
«10 лет я жила с ВИЧ, пока не подкрался СПИД». Личный опыт
Виктория поделилась своей историей на условиях анонимности. Вместо фотографий — лысый котик, потому что именно с ним ассоциирует себя героиня. Почему? Читайте до конца и узнаете.
Заражение
Десять лет назад я узнала о том, что я ВИЧ+. Я не принимала лечение и в один день оказалась в стадии глубокого СПИДа: на грани жизни и смерти.
Я всегда думала, что ВИЧ не может быть у тех, кто не принимал наркотики, не сидел в тюрьме, не вел сексуально распущенный образ жизни. Эти предрассудки и заблуждения чуть меня не сгубили.
ВИЧ/СПИД может быть у каждого человека, даже самого хорошего, порядочного, богобоязненного, и никто не застрахован. Предохраняйтесь!
Мне было слегка за 20, когда я закончила университет и нашла чудесную первую работу. Однажды на пороге офиса появился он! 40-летний мужчина в костюме, галстуке и с уложенными гелем волосами пришел на встречу к нашему боссу. Мое сердечко екнуло, и понеслось: огромные букеты курьеры приносили через день, сообщения с намеками, милые беседы по телефону, ухаживания, путешествия, любовь. Спустя несколько месяцев я уже жила у него. Конечно, он быстро предложил отказаться от презервативов. Я согласилась.
Я была влюблена, молода и думала, что это на всю жизнь. Где-то через год отношения стали портиться: он отстранялся, произносил странные фразы, как будто хотел, чтобы я что-то поняла. В 2009 году перед косметической процедурой я пошла собирать анализы, и тут гром среди ясного неба — у меня находят ВИЧ! Мне 24 года. Я несколько дней не знала, как поднять эту тему. Потом набралась смелости и сказала про анализы… По его остервенелому взгляду я поняла: он знал! Я села на пол и спросила: что мы теперь будем делать?! Он сказал: «А при чем тут мы? Каждый сам отвечает за свой выбор!» Вскоре мы расстались. И я осталась одна, наедине со своими проблемами и диагнозом.
Десять лет отрицания
Когда я приехала в СПИД-центр нашего провинциального городка, уже на входе поняла: я в аду. В коридоре было много маргинального народа. Многие из них имеют стандартный набор так называемых неблагополучных заболеваний: у кого-то туберкулез, у кого-то гепатит, еще и асцит… Кто-то приходит в наручниках в сопровождении полиции. Процедура заполнения документов была ужасной, я никогда не отвечала на вопрос, сидела ли я в тюрьме… Я вышла и не возвращалась туда еще четыре с половиной года.
В 2013 году я собрала волю в кулак и пошла в больничку. Проявлений болезни не было, но, как сознательный пациент, решила, что хватит слезы лить, надо лечиться. После анализов врач сказал, что лечение мне не требуется и мы будем продолжать наблюдение. Это было фатальной ошибкой! Лечение надо начинать сразу, это обеспечит полноценную жизнь и минимум проблем. Но я находилась в стадии отрицания.
С 2013-го по 2019-й я ни разу не появилась в СПИД-центре и ни разу ни с кем не обсуждала свою боль. Я решила, что все это не для меня, что я не смогу ходить в этот «спидозник», что лучше проживу то время, которое мне отведено, на максимуме
Так и жила: строила карьеру, путешествовала, занималась спортом, много училась, прекрасно выглядела. Мое радостное существование продлилось десять лет с момента заражения. Мне казалось, что я не болею вовсе, ничем, вообще! Последний ОРВИ остался в далеком 2013 году, не было никаких недомоганий, по сути, я даже не уставала. И меня это не настораживало.
СПИД подкрался незаметно
В голове был простой план: первая затяжная простуда, первое резкое похудение — и мы бежим в СПИД-центр. Но я не угадала! Все это пришло вместе в одну страшную неделю летом 2019-го. Я стала очень уставать, просто смертельно, это длилось несколько дней. А ведь я только устроилась в крутую столичную компанию на работу, моя личная жизнь набирала обороты, я порхала и сияла, и вдруг…. Через неделю во рту появился белый налет, душу сковало холодом. В левом ухе появился звон — назойливый такой, но, если покрутить головой, проходит. К концу этой недели весы показали -4,5 кг. Появился кандидоз.
В субботу я увидела, что кожа на сгибах, на руках и ногах висит как у старушки. Когда это случилось?! Сквозь звон в мозгу пришли панические мысли: нужно пить больше воды, нужно встать и намазаться кремом, но сил нет! В один из дней я встала, собралась на работу, села в коридоре и поняла, что я не могу. Я все, я закончилась. Звон в ушах стал нестерпимым, сердце билось так, как будто у меня тяжелая физическая нагрузка. Мне было тяжело сидеть. Я отпросилась на работе и вызвала скорую. Когда легла, почувствовала что-то страшное: кровь пульсировала везде, губы и слизистые в носу горели. Я быстро дышала, мне было тяжело открыть глаза, но мозг работал… В голове крутились миллионы мыслей, и я чувствовала, что умираю, прямо сейчас и прямо здесь. Отчетливо понимала, как мое состояние ухудшается с каждой минутой, что я не простилась с мамой, что даже не успела понять, что моя жизнь подошла к концу. Меня привезли в больницу, подключили капельницу, взяли срочно анализы, и в этот день я уже не проснулась.
На следующий день мне было тяжело даже сидеть. Чтобы нормально дышать, нужно было сосредоточиться. Вдох, выдох. По телу на сгибах появились фиолетовые пятна — трупные
С меня слезала кожа: стоит провести по рукам, ногам, как она скатывается в шарики. Белая больничная подушка была вся в волосах. Проводить по волосам — плохая идея, они остаются в руках. Я посмотрела в зеркало и поняла, что я — скелет, обтянутый кожей, с огромными глазами и горящими красно-бордовыми губами.
К вечеру пришел врач. Я сказала, что у меня явное ухудшение на фоне ВИЧ, он назначал КТ, МРТ, посмотрел результаты анализа крови, сказал: ждем приглашения из СПИД-центра, пока снимаем симптоматику. Но я не могла ждать «приглашения», отправилась в СПИД-центр сама. Там мне радостно сообщили, что мой по прописке врач ушла в отпуск на месяц. Я сказала, что ждать не могу. Под вечер мне выдали список «подготовки к приему АРВТ». Мне предстояло посетить психолога, фтизиатра и начать пить профилактику.
От иммунной системы осталось семь клеток
Вечером того же дня я лежала в палате. Съесть я ничего не могла, поскольку еда больше не переваривалась и мне становилось только дурно. Я смотрела в окно и думала: как же так? Еще неделю назад я бегала утром, работала, писала диссертацию, гуляла с собакой, налегала на железо в спортзале, а сейчас я не могу сесть, чтобы не чувствовать пульсирование во всем теле и одышку. С колоссальными усилиями я дошла до заведующей и сказала, что мне нужна антиретровирусная терапия, ждать больше не могу, умираю.
Анализ в базе показал, что у меня осталось семь клеток СД4. Семь штук! Дальше я слышала только визг врача, что мне конец, что у меня сгнил мозг, что я умру от ЦМВ (цитомегаловирусная инфекция), что я все «просрала» — она с таким остервенением визжала, что я бы подумала, что от моей смерти зависит ее премирование. Я пыталась быть в конструктиве, задать вопросы, но она не отвечала и в результате я просто ушла.
Я сидела в парке перед центром и плакала. Потом я вызвала такси и поехала домой. Если все бесполезно, то я хочу умереть дома
Всю субботу я провалялась дома. Состояние странное: делать ничего не можешь, но мозг судорожно работает. Мысли миллионами проносились в моей голове от глобальных «в чем был смысл моей яркой, но короткой жизни?» до банальных «зачем я купила столько масок для лица, если даже не успеваю ими попользоваться, и что будет с моими вещами, когда я умру?».
В воскресенье я проснулась к обеду со стойким ощущением, что я еще здесь! Полусидя-полулежа пила кофе и продумывала план. Собрала вещи, милые штуковины, которые возила с собой в многочисленные командировки, пузыречки, косметику, надела новое яркое платье и вернулась в стационар. Там до вечера я читала свои анализы и записывала в телефон пошаговый план на случай, если мой мозг и правда сгнил и я резко потеряюсь в пространстве. План внушил мне спокойствие, и я безмятежно уснула. Утром в понедельник после процедур помчалась в СПИД-центр проходить врачей. По пути в палату я купила все препараты для профилактики. Так началась моя подготовка к терапии.
Нет — безысходности, да — лечению!
От лекарств начало бомбить. Я просыпалась ночью от ощущения полного обезвоживания, вставала попить и, шатаясь, с трудом шла на кухню, мне было сложно попасть в дверной проем. Все это великолепие сопровождалось приступом тревоги и тошноты, сводило ноги. Так продолжалось все три недели с момента начала. Появился стандартный ритуал: я просыпалась около двух ночи и шла в ванную, где просто сидела под теплой проточной водой, накинув на голову полотенчико. Герпес второго типа не закрывался, а просто медленно подтекал коричневой — коричневой, Карл! — кровью. Мне было жутко от мысли, что мой организм не выдержит начала терапии, что же со мной будет? Вспомнились все предрассудки, что терапия токсична, но признаюсь честно, если бы мне в тот момент уже выдали препараты, я бы начала их пить, я не стала бы ждать, потому что каждый новый день был страшнее предыдущего.
В целом я провела десять дней в больничке, а потом снова вышла на работу. Смесь отваги и слабоумия тащила меня в привычную мою такую яркую жизнь. В тот момент мне казалось, что если я сейчас не встану, то потом уже и не смогу. Никто из моих коллег не знает, но в течение дня на работе я несколько раз была близка к тому, чтобы потерять сознание.
Мои знакомые ВИЧ+ говорили мне, что я безумна и с такими клетками я должна лежать в стационаре. Меня эта мысль пугала и буквально заставляла вставать с кровати, дивана, выходить из дома, гулять от лавочки к лавочке, но только не стационар! По мне это равносильно попаданию в ад
В прошлом сентябре я наконец встретилась со своим врачом, которая была в отпуске. Она озвучила мне план лечения и составила мою первую в жизни схему. Ни криков, ни обвинений, ни критики. Она очень спокойно предупредила меня, что сейчас от того, как четко я буду принимать все препараты, зависит моя жизнь. Я была счастлива и почувствовала, как гора свалилась с моих плеч. У нас есть план — безысходности нет!
Лиха беда начало
За 40 дней приема терапии клетки с семи поднялись до 148! Иммунитет мощно запустился, и это было очень тяжко: горели лицо и уши, я вся покрылась сыпью, подкралось гриппоподобное состояние. Горло обложило полностью, температура начала ездить туда-сюда от 35 до 38 в течение дня. Утром я ехала на работу, где могла только сидеть. Стоять более десяти минут было тяжело: у меня тряслись ноги, температура менялась, знобило, печеночный чес раздирал кожу. К аллергической сыпи добавился герпес в большом количестве, появился герпес третьего типа и по телу разошлись мелкие везикулы. Страшное происходило с глазами, они страшно чесались: я просыпалась, похожей на вампира, то один, то другой глаз наливался красным. Я впервые узнала, что такое отеки. Вечером я сразу ложилась в кровать и засыпала.
Я, признаться, ждала жути, ведь вирусная нагрузка 262 000 и вся эта вирусячая братия начала умирать. Вскоре мне поменяли препараты, и, судя по анализам, моя печень одумалась и осталась со мной, горечь, желтушность ушли, как и тошнота. Никто, кроме моего врача, не знал о моей болезни и терапии. ВИЧ-инфицированный человечек ничем внешне не отличается от отрицательного, в моем случае даже в стадии глубокого СПИДа.
Вы никогда не поймете, что у этой милой жизнерадостной девчонки, что едет с вами в метро, уплетает пасту с креветками в ресторане или сидит с вами на совещании и разносит в пух и прах ваш отчет, — СПИД. Внутри нее идет борьба, терапия против вируса, а в душе дикий ужас оттого, что этот день может быть последним
Было несколько месяцев, когда я шла по улице и буквально задыхалась — так мне было тяжело. Иногда я просто про себя повторяла: «Держись!» Но никто ничего не понял. Я успела закончить второе высшее, защититься, я работаю, перешла работать в другой филиал, сейчас даже на спорт хожу.
Год назад у меня наконец появился аппетит. Температура установилась на 36,6 и перестала блуждать. Следующим этапом перестали выпадать волосы, появились новые, короткие и тонкие, но появились. Вес стал прибавляться. Кожа хоть и сыпалась, но уже меньше чесалась, пятна стали проходить. Герпес второго типа зажил полностью, герпес третьего типа тоже схватился, но розовые пятна у меня и по сей день и чувствительность нарушена по правому боку. Герпесный волчок укусил за бочок.
Год на терапии
Впервые я почувствовала себя человеком в январе 2020-го, но тоже не каждый день. Был прекрасный январский день, когда я нагуляла 15 000 шагов! Это был космос! Все выровнялось.
Прошел год на терапии. Я счастлива, в моей жизни есть надежный любящий мужчина, хорошая работа, уютный дом, скоро мы планируем родить ребенка. У меня максимально выработалась привычка принимать таблетки в одно и то же время. Положительный статус не делает человека хуже, чем все остальные. ВИЧ меняет все, но не меняет самого главного.
Но для окружающих я в каком-то смысле «лысый котик». Я абсолютно такой же человек, как была до обнаружения инфекции: я люблю смотреть смешные американские мультики и пить какао по утрам, мне нравится болтать с друзьями, у меня не выросли рога и копыта, да и вилы в шкафу не стоят. Но если кто-то узнает, что у меня ВИЧ, ужас будет невероятный: на меня перестанут смотреть как на обычного милого котика и будут выражать свое презрение или избегать прикосновений ко мне. Кто-то, может, и оценит, но большинство будут сторониться.
Страничка героини в Instagram
Источник
СПИДа нет, и не было!
«СПИД — типичный пример того, как термин может стать болезнью. Когда мы скажем, что СПИДа нет, и перестанем оплачивать его существование из средств налогоплательщиков, он исчезнет».
Чарльз Томас, профессор биохимии,
Гарвардский университет Джона Хопкинса
Секретные факты
Это заявление кажется кощунственным, однако есть факты, которые свидетельствуют: болезнь под названием «Синдром приобретенного иммунодефицита» (СПИД) — не более чем плод воображения, а вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) безвреднее тех лекарств, с помощью которых против него борются.
В России в центрах профилактики и борьбы со СПИДом с сотрудников берут расписки о неразглашении информации. Поэтому я вынужден пользоваться информацией из западных СМИ и журнала «Коммерсант-Власть».
У семилетней девочки во время обычного медицинского обследования был обнаружен ВИЧ в крови. Врач сказал, что сделать ничего нельзя, что рано или поздно вирус обязательно вызовет заболевание СПИДом. Лекарства лишь помогают оттянуть этот момент. Девочке прописали AZT — на тот момент самый эффективный, по мнению медиков, препарат, подавляющий ВИЧ. В первые же недели лечения проявились симптомы, которые обычно связывают со СПИДом: девочка начала стремительно терять в весе, практически ничего не ела, понос и рвота стали нормой. Так продолжалось полтора года. Затем, когда часть симптомов удалось заглушить, наступила новая стадия. Девочку стали мучить постоянные боли. «Тут я подумал, — вспоминает отец девочки, — а что если все наши проблемы от того лекарства, которым мы ее пичкаем? Мы перестали давать ей AZT. Через пару недель боли прекратились. Навсегда».
Эта девочка не одинока. Есть множество людей, состояние которых нельзя объяснить, исходя из общепринятой теории о природе СПИДа. В мире насчитывается более миллиона человек, у которых ВИЧ был обнаружен тринадцать лет назад и которые до сих пор не заболели СПИДом. Наряду с ними существует, по меньшей мере, полтора миллиона больных, которым врачи давно бы поставили диагноз «СПИД», если бы нашли у них вирус иммунодефицита. Обычно о таких случаях специалисты предпочитают умалчивать.
Впрочем, на крайний случай для широкой публики они заготовили объяснение «этих феноменальных фактов». Инфицированных, но так и не заболевших назвали «пациентами с не типично продолжительным инкубационным периодом». Заболевшим, но не инфицированным просто поставили диагноз — «ИЦД4+». Для непосвященных это значит: «идиопатическая ЦД4 положительная лимфоцитопения». Вам ясно? Что и требовалось доказать.
Попытки скрыть суть дела за каким-нибудь наукообразным термином вообще в порядке вещей у представителей СПИД-истеблишмента. Они жонглируют фактами и готовы поддержать любую теорию о природе СПИДа — от космических лучей до заговора Пентагона. Лишь бы не подвергать сомнению вывод о том, что СПИД — особое заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека.
Резонно поинтересоваться, а кто, вообще, сделал такой вывод?
Синдром утренней мигрени
Термин «синдром приобретенного иммунодефицита» ввел в 1981 году американский врач Майкл Готлиб, который в ходе своих исследований наблюдал одновременно пять пациентов с выраженными поражениями иммунной системы. Иммунодефицит, собственно, был единственным, что объединяло больных. А поскольку родились они здоровыми, Готлиб, придумывая название для своего исследования, добавил еще слово «приобретенный» (а не врожденный). Точно так же исследователь, наблюдающий больных, страдающих мигренью по утрам, назвал бы этот феномен «синдром утренней мигрени».
Термин «СПИД» прижился. Его стали применять ко всем случаям неожиданного поражения иммунной системы. Лечить при этом продолжали конкретные болезни — пневмонию, рак, туберкулез и т.д. СПИД понимали в его прямом значении — как приобретенное поражение иммунной системы. Со временем число случаев СПИДа росло. Ежегодно в США стали регистрировать сотни случаев СПИДа, в этом нет ничего удивительного. Представьте, например, что вы решили вдруг регистрировать всех людей с зелеными глазами. Понятно, что их число с каждым годом будет расти. Не потому, что зеленых глаз стало больше, просто вы стали вести статистику. А раз есть статистика, значит, есть феномен. С ростом числа зарегистрированных случаев начались попытки найти этому феномену объяснение. Тем более что тема оказалась подходящей не только для ученых, но и для журналистов. По большей части СПИД находили у гомосексуалистов, наркоманов, алкоголиков и афроамериканцев. Газеты всерьез начали говорить о новой болезни, которая поражает именно эти группы населения. А когда число страдающих СПИДом перевалило за миллион, заговорили об эпидемии.
24 апреля 1984 года на широко разрекламированной пресс-конференции в Вашингтоне доктор Роберт Галло, директор института вирусологии человека Мэрилендского университета, объявил, что, возможно, нашел истинную причину СПИДа. Ему удалось выделить вирус, присутствовавший в организме большинства больных. Галло назвал его HLTV-III. А вскоре HLTV-III был переименован в ВИЧ — вирус иммунодефицита человека.
Предположение, что ВИЧ и есть возбудитель СПИДа, как-то незаметно было признано неопровержимым научным фактом, из которого быстро выросла общепринятая сегодня теория. «СПИД — опаснейшее заболевание, вызываемое ретровирусом, который мы теперь называем ВИЧ, — излагает эту теорию доктор Джон Кейнс, сотрудник одного из американских центров поконсультированию больных СПИДом и ВИЧ-инфицированных. — Ретровирус, попадая в организм человека, начинает активно убивать антитела, поддерживающие иммунитет. Когда таких антител становится слишком мало, организм теряет способность сопротивляться внешним и внутренним возбудителям и гибнет».
Однако существует и иное объяснение СПИДа.
Болезнь — виртуальная, деньги — реальные
Ученым всегда были известны факты, угнетающие и даже разрушающие иммунную систему. Извините, если их список вам покажется слишком хрестоматийным: это недостаточное питание, психический стресс, неврозы, употребление наркотиков и алкоголя, тяжелые условия жизни и т.д. Теперь попробуйте сопоставить эти факторы со списком так называемых групп риска — наркоманы, гомосексуалисты, чернокожие, алкоголики, дети из бедных семей. Теория о том, что резкое снижение иммунитета — следствие влияния одного или сразу нескольких иммуноподавляющих факторов, никоим образом не противоречит статистическим данным. И имеет перед ВИЧ-теорией одно неоспоримое преимущество: она объясняет случаи, которые та объяснить не в состоянии. Но отрицание связи между СПИДом и вирусом иммунодефицита бьет по интересам тех, кто посвятил себя борьбе с ВИЧ и зарабатывает на этом немалые деньги.
Уже через полтора года, после того как Галло объявил об открытии ВИЧ, одна фармацевтическая компания сообщила, что изобрела лекарство, с помощью которого можно бороться с вирусом. В 1987 году сертифицированный и проверенный препарат «Ретровир» поступил в продажу.
Быстрота, с которой компании удалось добиться его внедрения — обычно на это уходит лет десять, — не удивляет. На самом деле AZT был получен в лабораториях этой компании еще за двадцать лет до появления ВИЧ — его предполагалось использовать для лечения онкологических заболеваний. Однако от этого пришлось отказаться: оказалось, что AZT убивает пациентов гораздо быстрее рака. Поэтому название AZT сменили на «Ретровир».
Но ВИЧ, версия происхождения СПИДа, способствует процветанию не только фармакологических компаний. Поскольку всем известно (хотя никем не доказано), что вирус иммунодефицита передается половым путем, заметно повысился интерес к презервативам. Это не самый удобный, и главное — не единственный, способ предохранения от беременности. Возможно, презервативы не пользовались бы таким спросом, если бы не считались единственным способом защиты от СПИДа. Кстати сказать, немалую пользу угроза заражения СПИДом приносит и страховым компаниям.
Не проживет без ВИЧ и множество благотворительных организаций. Например, антиСПИДовский центр Лос-Анджелеса ежегодно распоряжается 20 миллионами долларов.
Трудно отказаться от общепринятого взгляда на СПИД и правительству: за последние тринадцать лет на борьбу с «чумой ХХ века» государство потратило более 50 миллиардов долларов США. Кто же рискнет признаться, что средства налогоплательщиков ушли на ветер?
Ну а когда в чем-нибудь оказываются заинтересованными столько влиятельных людей, истинное положение дел уже мало кого интересует. ВИЧ помогает продавать акции, ВИЧ проводит благотворительные гала-концерты, ВИЧ торгует презервативами, ВИЧ заключает страховые контракты. Разве этого не достаточно?
Что говорят ученые
«Если теория верна и СПИД действительно вызывается вирусом иммунодефита человека, то должны быть научные факты, ее подтверждающие. Таких фактов нет». Кэри Маллис, биохимик, лауреат Нобелевской премии 1993 года.
«Проблема СПИДа надуманна. С таким же успехом можно было выдумать синдром приобретенного утреннего кашля и искать вирус, его вызывающий». Мелисса Гарднер, профессор вирусологии, Свободный университет Амстердама.
«ВИЧ — обыкновенный ретровирус, точно такой же, как и множество других, которые не вызывают СПИДа. В нем содержится крайне мало генетической информации. Предполагать, что он может делать то, что ему приписывают — изменяться, мутировать, бороться, атаковать, защищаться, — безумие». Харви Байли, молекулярный биолог, редактор журнала «Био/Технология».
«Вокруг теории о существовании СПИДа и ВИЧ уже сформировался научный истеблишмент, который предотвращает любую попытку опровергнуть догму, с одной стороны, и упорно следует дискредитировавшей себя идее — с другой». Роджер Каннингем, иммунолог, микробиолог, директор Центра иммунологии Университета штата Нью-Йорк, Буффало, США…
В 1998 году у меня появились первые пациенты с ВИЧ-инфекцией, которые и сейчас чувствуют себя прекрасно, потому что пользуются нашим средством. Коротко суть его в следующем.
При взаимодействии энергополей человека и этого средства происходит трансформация пространства, полевая энергия которого через нейрогуморальные связи доходит до определенных зон головного мозга. Создаются косвенные и окольные пути пересечения порога сознания. Внедрившись в сознание, идея автоматически начинает реализовывать себя посредством мускульной системы организма. После этого в организме пациента происходит выброс эндорфинов, которые стимулируют работу организма. Одновременно активизируются клетки, уничтожающие по принципу бактериофагов все чужеродное и болезнетворное, тем самым включая патогенетический механизм — помогая организму справиться с болезнью: иммунитет укрепляется, болезнь отступает…
Николай Макаров
консультант по паранормальным воздействиям на организм человека
г. Ижевск
Источник